Теперь я в этом шедевре ехала к без пяти минут мужу. В моих волосах красовались живые веточки цветов, и я то и дело кидала взгляд в зеркало заднего вида, поворачивая голову то так то этак. Красиво вышло.

Однако помаду перед выходом все же пришлось обновить.

Я никак не могла унять нервную дрожь, и решение не устраивать торжество показалось мне еще более удачным, чем в начале. Стой тут толпа народа, я бы точно хлопнулась в обморок. А так... Упаду и упаду, никто, кроме охраны, не заметит моего бесславного позора. Уж что-что, а молчать они умеют.

Фотограф уже ждал внутри, чтобы после самой церемонии провести свадебную фотосессию.

Я поднялась по ступенькам в сопровождении охраны, на секунду замерев перед огромными дверями, и нерешительно зашла внутрь.

Один из охранников махнул рукой и двинулся вперед передо мной, показывая путь.

Сердце забилось у горла, когда он раскрыл передо мной другую дверь, за которой стоял Артур.

Охранник посторонился, и я увидела будущего мужа шагах в пяти от себя.

Как будто в замедленном кино под стучащий в висках пульс смотрела, как он поворачивался на звук шума. В следующий миг его взгляд оценивающе заскользил по мне, и он изумленно протянул:

— О-о!

И что я должна была подумать? Это довольное «о» или «о, как ты могла это надеть»?

Чувствуя, как щеки заливает предательский румянец, сделала шаг вперед, отчего полы платья разошлись, явив жениху ноги.

Он прокашлялся, протянул мне руки и хриплым голосом проговорил:

— Ты очень красивая!

«Понравилось! Ему понравилось!» — заликовала я про себя.

Облегчение волной разлилось по телу, и я уже более уверенно двинулась к Артуру, вложив свою руку в его.

Теперь уже я изумленно округлила глаза. О боги, он что, тоже нервничал? Сам великий Арчин нервничал! Иначе почему его ладонь немного влажная?

Мы вдвоем неловко переминались с ноги на ногу с полминуты, пока внутрь не зашла дородная дама в синем костюме с пышной прической и громогласно не заявила:

— Ну что, господа брачующиеся, вы готовы? Можем приступать?

Артур кивнул, и церемония началась.

Я говорила, что волновалась, пока ехала сюда? Забудьте. Это было ничто по сравнению с тем, что испытывала сейчас. В ушах так зашумело, что все слова дамы-регистратора слились в единый гул. Я перестала воспринимать ее речь, лишь по открывавшемуся рту понимая, что она не молчит.

В какой-то момент Артур повернулся и недоуменно на меня посмотрел.

Лишь тогда я вынырнула в реальность. Оказывается, работница загса уже второй раз повторяла знаменательный вопрос, согласна ли я.

— Да! — бешено закивала головой, коря себя за нерасторопность. Легонько пожала плечами, глядя на Артура. Мол, прости, я не нарочно.

А он вдруг взял меня за руку, крепко ее сжав. По телу тут же побежали теплые мурашки от обычного, казалось бы, жеста, и я благодарно ему улыбнулась.

А потом были роспись, кольца и громогласная фраза:

— Объявляю вас мужем и женой! Жених, можете поцеловать невесту.

И жаркое дыхание Артура на моих губах, его крепкие руки на моей оголенной спине, и какие-то слова напутствия от сотрудницы загса, которые потонули в моих эмоциях.

А затем... началось! Господи, никогда в жизни я не думала, что фотографироваться так сложно.

«Встаньте так!»

«Повернитесь сюда. Да не так, немного правее. Нет, вы левее повернулись, а надо правее».

«Голову чуть набок, да-да, вот так, а теперь замрите!»

«Больше эмоций, больше страсти!»

«Да что же вы ее как сундук с золотом обняли? Нежнее, нежнее!»

Даже Артур и тот к концу фотосессии волком смотрел на фотографа. В горящем взгляде читалось неприкрытое желание его придушить.

У меня через час начали ныть мышцы, а во время очередного поворота как-то подозрительно хрустнул какой-то сустав.

«Охо-хонюшки, не рассыпаться бы прямо тут!»

Однако это стоило всего того, через что мы прошли. Когда фотограф показал нам получившиеся снимки на экране фотоаппарата, я охнула. Красотища-то какая! Даже Артур улыбнулся, явно довольный результатом.

Домой мы ехали уже вместе. Муж и жена. Скажи мне кто об этом пару месяцев назад, ни в жизнь не поверила бы.

Всю дорогу Артур как-то странно на меня смотрел. Стоило только зайти в дом и закрыть за собой дверь, как он прижал меня к стене, накинулся и начал жарко целовать, запустив руки под платье. Губами начал прокладывать дорожку поцелуев по шее, а потом подхватил под попу и поднял, снова прижав к стене.

— Стой, стой! — стыдливо зашептала я, обняв его ногами. — Анна Валерьевна!

— Ее нет, — буркнул он, не останавливаясь, и через секунду послышался треск ткани, не выстоявшей под его напором.

Я лишь ахнула, но Артур накрыл мой рот поцелуем, продолжая руками и пальцами доводить меня до состояния полного блаженства, лишь после моего удовлетворенного вскрика позволив и себе забыться.

— Извини, — глухо прошептал он.

За что? За платье? Простила сразу.

Когда все закончилось, Артур с рычанием уткнулся носом в мою шею, тяжело дыша. А потом вдруг подхватил меня на руки и понес по лестнице наверх.

— Стой, отпусти, я же тяжелая!

Куда там. В спальне он помог снять испорченное платье, а через пятнадцать минут, когда я нежилась в душе под струями теплой воды, открыл дверь и шагнул ко мне.

Через полчаса Артур, растираясь полотенцем, бросил будто вскользь:

— Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться? Часа три хватит?

— Хватит, — недоуменно уставилась на него я. — А куда?

— В Севилью, Мила. У нас рейс через четыре часа. Ты же туда хотела?

— А-а-а-а! — заверещала я, бросившись мужу на шею. — А-а-а-а! Спасибо, спасибо!

Думала, Артур не сможет вырваться с работы, а он, оказывается, подготовил сюрприз. Мало того, даже запомнил город, в котором я хотела побывать.

Испания, жди!

Глава 53

Артур Арчин

Hermosа* и bella* — пожалуй, эти слова я слышал подозрительно часто. И конечно, все они были адресованы Миле.

Испанцы приходили в восторг от моей жены и ее улыбки.

Она либо краснела в ответ, либо и вовсе не замечала, как на нее смотрели местные мужчины.

Правда, первые два дня мы практически не выходили из номера, наслаждаясь друг другом и отсыпаясь.

А потом она все-таки ткнула мне под нос целую программу с местами, которые мы обязательно должны были посетить, укоризненно на меня посмотрела, и... понеслось.

Рынок еды, стены времен Юлия Цезаря, прогулки на суднах по реке Гвадалквивир, дворец Алькасар, хождение по узким извилистым улочкам Севильи и многое, многое другое.

Казалось, у Милы внутри беспрестанно работал маленький моторчик, иначе как объяснить то, что она с нескончаемым восторгом носилась туда-сюда, приговаривая: «О-о, ты видел? А это? Ой, какая прелесть, правда?»

Ее заразительный энтузиазм в итоге передался и мне. И на пятый день я тоже наконец-то полностью отключился от работы и начал вполне искренне наслаждаться этим живописным уголком Испании.

Даже жаль, что сегодня — наш последний день тут: уже утром самолет взлетит, чтобы вернуть нас в родной город.

Даты поездки я выбрал не просто так — Ремезов должен был улететь в Англию как раз в то время, пока мы с Милой отдыхали. За ним и каждым его шагом пристально наблюдали, чтобы не натворил чего или, не дай бог, не передумал.

Однако он, казалось, вовсе забыл о существовании Милы, с головой погрузившись в свои дела.

И, хоть стало ясно, что я ошибся в своих предположениях по поводу похищения Милы, на душе спокойнее не становилось. Вывод напрашивался только один: он попросту замыслил что-то другое. Руслан согласился и лишь подтвердил мои опасения, скинув несколько фото Ремезова: слишком довольным тот выглядел. Совсем не как человек, который вот-вот покинет родину, оставив там любимую женщину.

Известный в Севилье парк Марии Луизы мы оставили напоследок и теперь неспешно направлялись туда, как вдруг Мила застыла как вкопанная у вывески: Sombrero. Из витринного окна на нас смотрели десятки, да что там, сотни всевозможных шляп, шляпок и кепок.